На мой взгляд, человеку необходимо определить место и роль догмы в его жизни, в его вере. Я настаиваю на этом, потому как в этом вопросе человек особенно должен быть осознанным.

Потому что как раз неосознанное подчинение себя догме приводит к пустословию и вообще неадекватному поведению. Человек может находиться во власти догмы, которой он себя подчиняет, точно так же как человек может быть во власти красивой формы, например, красоты женщины. Он может жениться на ней (или выйти замуж за мужчину с красивым телом) совершенно не отдавая себе отчета в реальном характере избранника. Не понимая его как личность. А потом всю жизнь страдать от этого.

Я несколько раз сталкивался с явлением, когда догма забирала у человека разум. Просто человек, не понимая роли и места догмы, подчинял ей себя и отвергал свидетельство разума об окружающей его жизни и реальном положении вещей. И потихонечку сходил с ума. Человек не видел себя, не понимал себя, полностью сосредоточенный на догме. Часто человек просто смотрит на догму, как на икону, даже не понимая того, что должен себя с ней как-то соизмерять.

По моему мнению, догматизм - это болезнь. Серьезная болезнь вроде рака или диабета. Догматизм – это случай, когда догма поставлена в центр личности.
В центр личности поставлено то, что не является ее продуктом, что привнесено в нее извне, что ей чужеродно. Так происходит отчуждение человека от самого себя, от животворящей его жизни духа. Дух ведет его дальше "от берегов" догмы. А человек цепляется за эти берега и не желает идти.

Я вижу эту "болезнь" когда участвую в спорах и дискуссиях. Какие жаркие споры происходят по поводу понимания! Ради догмы люди оскорбляют друг друга, пускаются во всякие тяжбы. Религиозные войны происходят из-за догм. Поэтому человек должен быть в центре внимания, а вовсе не догма.

Один мой собеседник привел хороший пример, что догма для него является чем-то вроде инструкции по переходу пустыни. Я думаю, это правильное использование догмы, как неких костылей, помогающих человеку двигаться. Есть люди, которым в случае опасности или вообще, в случае необходимости, нужно на что-то опереться. И хотя это свидетельствует о недостатке веры ( а кто из нас совершенен?), но это помогает человеку преодолеть пустыню.

Я не вижу ничего плохого в том, что Петр ухватился за протянутую руку, когда следом за Иисусом пошел по воде, и в какой то момент ему не хватило веры, и он стал тонуть. Мы все порой нуждаемся в такой руке помощи.

Но нельзя использовать догму, как повод, чтобы отказаться от пути. Нельзя все время держаться за эти костыли и бояться сделать самостоятельный шаг. Иисус просит Петра не бояться, и сделать шаг по воде. А затем - второй.

Догма на самом деле лишь костыль, который самостоятельно ходить не может! А люди садятся на нее, как на платформу, думая, что она их привезет куда следует! Лишь бы не выпускать ее из своих рук. В то время, как им нужно двигаться своими ногами!

Не человек существует ради догмы, а догма - для человека. Нельзя догмой ни давить человека, ни подчинять его. Ни прикрываться ею, оказываясь от своей ответственности.

Поэтому вопросом о догме нельзя подменять и заменять вопрос пути человека, его духовного роста. Главное - это человек, его путь, по которому ведет его Господь. Дальше уже можно рассматривать вопрос о догме, кому это необходимо. Вот в таком порядке разговор о догме приемлем и даже полезен.

Когда я был членом поместной общины, меня все время мучило одно ощущение, которое я долгое время не мог понять, сформулировать. Я видел, как люди приходили в церковь, как они внимательно слушали проповеди, усердно молились, проводили евангелизации, жертвовали деньги и т.д. Но меня не оставляло чувство, что они НЕ ЗНАЮТ ради чего они все это делают? Они это все делали словно бы по привычке, автоматически. Только потому, что так принято.

Потом уже я понял, что церковная жизнь не была подчинена главному - духовному развитию человека. Никто не понимал необходимости ПУТИ. Путь не находился в центре церковной жизни. В ее центре находилась догма. То есть, те самые костыли. И некоторые религиозные общины сейчас напоминают собой музеи костылей. В которых догма - это все, а человек - это ничто и в угоду догме нивелируется значение самого человека и ценность его индивидуального опыта.

Я хочу сказать, что индивидуальный опыт человека, его индивидуальная вера - намного ценнее и важнее, нежели ЛЮБАЯ догма!
Любая догма или доктрина для меня играет роль пристани, от которой необходимо оттолкнуться.

Вот, например, догма о Троице. Я принимаю эту догму умом. Я нахожу ей рациональное объяснение как формообразующему принципу общения Бога с человеком. Бог усыновляет человека посредством Духа Святого.

А что дальше? А дальше она зовет меня оттолкнутся от нее, чтобы как-то творчески переосмыслить. Если не сделать этого, то она более ничего не может дать ни моему уму, ни сердцу. А лишь препятствует моему познанию, как цепь, держащая корабль на пристани.

И вот я начинаю думать и переосмысливать догму. В ней изначально мне отведена роль сына. А разве я не могу сам стать отцом и родить себе сына? Причем не обязательно физического, можно и духовного, по примеру апостола Павла "родившего" в истине многих своим благовестием.

Далее. Если я могу быть отцом и сыном, то почему я не могу быть духом? И "усыновлять" какие-либо предметы или явления. К примеру, я могу купить собаку и посадить ее на цепь. А могу и чужую собаку полюбить и привязать ее к себе своей любовью крепче всяких цепей. Почему бы мне не "усыновить" целый мир для себя, в котором каждая деталь будет, как кто-то сказал, соучастницей моей счастливой жизни?

Или если рассмотреть через призму догмы о Троице сам творческий процесс. В своей мысли о каком-либо предмете или явлении, например о той же догме, я отталкиваюсь от нее, как от перво-отца и рождаю интерпретацию-сына с помощью духа.

Так я ухожу в свободное плавание от пристани, которое меня может привести к совершенно парадоксальным результатам.

Я хочу сказать о том, что сама по себе догма, не пропущенная через себя, через творческое отношение, просто остается для меня бесполезной, как старая посуда в кладовке. В итоге, я понял, что мне интересна вовсе не догма, а путь, ведущий от одного в другое. Путь преобразования, путь творчества, путь изменений.

Ибо только в этом пути я сам выступаю как действующая, а не пассивная сторона. Как сторона, от которой что-то зависит. Как сторона, не просто реагирующая или воспринимающая, но и производящая, действующая.

Догму я принимаю только как помощь в пути, но только не как преграду, останавливающую путника.